Принцесса и ковбой - Страница 35

Она взбежала по лестнице и, едва открыв дверь, разрыдалась, не в силах больше сдерживать слезы. Тори испуганно тявкнула и прижалась холодным носом к щеке хозяйки, слизывая теплые соленые капли.

— Ну почему я не пригласила его хотя бы выпить кофе?

Долли закрыла лицо руками и несколько минут сидела так, не шевелясь. Какая-то полуобморочная слабость сковала тело, тяжело было дышать. Она порывисто встала и распахнула окно, подставляя разгоряченное лицо ветру. Хватит, ну сколько можно мучиться! Или это судьба наказывает ее безответной влюбленностью за всех тех мужчин, которым и она когда-то, наверное, причинила страдание?

— Тори, малышка, что же мне делать?

Собака участливо помахала хвостом, но никакого совета не дала. Долли нехотя разделась, набросила шелковый халатик и отправилась на кухню. Одиночество иногда просто ужасно! Как жаль, что за свою жизнь она так и не обзавелась верной подругой, которой можно было бы позвонить сейчас и пожаловаться, и выслушать в ответ такую же печальную историю. Или просто поболтать о пустяках, обсудить новинки моды, похвастаться недавно купленным платьем.

А так придется сидеть у телевизора, бессмысленно глядя в мерцающий экран. Или читать до тех пор, пока буквы не начнут плыть перед глазами, и сон, избавляющий на время от всех проблем, не смежит веки.

Тори, оторвавшись от миски с едой, вдруг громко залаяла и бросилась в прихожую. Через несколько секунд раздался звонок в дверь. Долли взглянула на часы: она никого не ждала в гости, но сейчас обрадовалась бы любому живому существу.

Когда она открыла, то в первое мгновение не поняла, что происходит. Огромный букет лилий заслонял лицо того, кто стоял на пороге. Но эта ковбойская шляпа…

Задохнувшись от радости, еще не веря до конца, что это правда, она отступила на шаг.

— Это ты… — прошептала Долли.

— Не говори ничего. — Ральф не глядя положил букет на тумбочку. — Иди сюда.

Долли оказалась в его объятиях быстрее, чем успела поблагодарить кого-то, распоряжавшегося судьбами, за это чудо. Узнавая заново вкус мягких губ, она закрыла глаза, полностью, всем существом отдаваясь сладостным ощущениям. Ральф подхватил ее на руки и перенес в спальню.

Они так спешили вновь соединиться, так жаждали друг друга, что те несколько минут, когда вокруг не существовало ничего, кроме жаркого дыхания и движения их обнаженных тел, показались им вечностью. Наслаждение накрыло обоих горячей волной, сердца на миг замерли и вновь забились, словно перекликаясь.

— Как хорошо, что ты пришел! — Долли потянулась и поцеловала Ральфа. — Я… Я, наверное, просто сошла бы с ума без тебя.

— Мы и так достаточно сумасшедшие, — ответил он и усмехнулся. — Кстати, надо поставить цветы в воду, иначе они завянут.

Долли принесла из гостиной высокую хрустальную вазу и опустила в нее лилии. Их нежный аромат был сейчас так приятен…

— Спасибо, — сказала она с благодарной улыбкой. — Мне уже давно никто не дарил цветы.

— Ты серьезно? — Ральф приподнялся и с удивлением посмотрел на нее. — Хочешь сказать, что… Ну, в общем, что у тебя никого нет?

Она кивнула и отвернулась к окну. Почему-то это признание смутило Долли: как будто то, что в ее жизни не существовало постоянного мужчины, было чем-то постыдным. Но не объяснять же, что недолгие связи, встречи на одну ночь лишь утомляли ее и не давали ничего, кроме разочарования.

Ральф почувствовал, что коснулся неприятной темы. Но ведь он, в сущности, почти ничего не знал о Долли, кроме того, что она изредка и нехотя рассказывала. Как она жила все эти годы, о чем мечтала, к чему стремилась. С другой стороны, их близость и порывы страсти еще не повод для откровенности. Ее необходимо заслужить — верностью, заботой, любовью, наконец.

А может ли Ральф рассчитывать на ответное чувство? Желание преходяще, и даже нестерпимая жгучая жажда обладания когда-нибудь будет утолена. И что же останется? Привычное равнодушие, когда уже лень искать новое счастье и ты смиряешься с обыденностью. Поцелуи и ласки, прежде такие пылкие, превращаются в докучливую обязанность. Признания, будившие в душе восторг и нежность, приедаются и кажутся пресными.

Это самое страшное, что только можно вообразить, когда умирают чувства. Не молниеносно, а медленно и постепенно гаснут, тлеют, как угольки костра, пока не покроются серым пеплом. И лишь настоящая любовь сумеет преодолеть все эти трудности, не оборваться от случайности, не заплутать в лабиринте проблем, не попасть в ловушки, расставленные хитроумной и жестокой судьбой.

Ральф впервые за эту безумную неделю всерьез задумался над тем, что для него значит Долли. И если раньше подобная мысль вызвала бы лишь пренебрежительную усмешку человека, привыкшего оставлять женщин после нескольких приятных для обоих встреч, то теперь все обстояло иначе.

И дело было не только в том, что их тела идеально подходили друг другу. Гармония в постели, когда твой партнер словно угадывает малейшее желание, это, конечно, прекрасно. Но секс — это еще не вся жизнь. Потому что любовь, как думал Ральф, заключается в ежедневном, ежеминутном терпении, в желании быть рядом, если не физически, то хотя бы душой.

Та ли женщина Долли, ради которой он готов на все? Или это сказочный мираж, который вскоре растает, оставив после себя лишь легкую грусть? И как проверить, как убедиться в том, что это чувство — настоящее, а не подделка, красивая, соблазнительная, но все же подделка?

— Хочешь кофе?

Ральф огляделся вокруг, словно возвращаясь ото сна к яви. Полумрак заполнил комнату, бледный свет фонарей лился в распахнутое окно. Фигурка Долли, замершей на краю кровати, была похожа на точеную статуэтку: она сидела, обхватив руками колени, волосы укрывали плечи, изумрудные глаза поблескивали в темноте, как у кошки.