Принцесса и ковбой - Страница 45

До самолета оставалось три часа, вещи отправлены в аэропорт еще вчера. Надо только заехать в опустевшую квартиру и забрать Тори. И больше в Сан-Франциско делать нечего. Хотя нет, есть еще один должок перед собственной глупой и беспечной юностью.

— Дональд, ты бы не мог посмотреть в картотеке адрес Дина Стайера?

Долли достала конверт, надписала и вложила в него чек на сто тысяч долларов. Ну вот, а теперь можно отправляться в путь. Она возвращалась в Чикаго, по крайней мере на какое-то время. К тому же Долли уже несколько месяцев не видела Маргарет: наверное, та обрадуется, узнав о решении дочери. Если только не занята поиском очередного мужа.

Последний ее супруг, владелец парфюмерной фабрики Эрнест Спэйси был на десять лет моложе Маргарет, вспыльчив и очень ревнив, но жену обожал. И даже запустил недавно новую линию косметики, названную ее именем.

Самолет взлетел, и Долли с грустью, но без сожаления смотрела, как уменьшается и постепенно исчезает из виду город: вот мелькнула синяя полоска океана и неотвратимо напомнила о глазах Ральфа. Неужели теперь всегда синий цвет будет вызывать легкое покалывание тоски в сердце и образ высокого светловолосого мужчины в ковбойской шляпе?

Как он там, в своем Техасе, думает ли о Долли или уже все забыл, занятый делами и, возможно, новым увлечением, подобранным миссис Вильямс. Долли представила, как он, в потертых джинсах и клетчатой рубашке, встречается с молоденькой белокурой соседкой, успевшей за время его отсутствия превратиться из ребенка в стройную девушку. Можно не сомневаться, любая из претенденток на сердце Ральфа не устоит перед его обаянием.

Конечно, он скоро женится. Снова достанет из шкафа свой тесноватый костюм, жители соберутся на свадьбу — весь крошечный городок. Молодоженов завалят подарками, и не красивыми безделушками, а полезными в хозяйстве вещами. А через девять месяцев на свет появится восемьсот пятьдесят первый горожанин. И все будут счастливы.

Долли закрыла глаза: нет, хватит рисовать в воображении картинки. Она ведь сама выбрала, стоя на перепутье, эту дорогу, так что не стоит обвинять Ральфа. Столкнувшись, долг и гордость разлетелись в разные стороны. И два человека, не пожелавшие уступить, разошлись. А как им было хорошо вместе!

Рядом с Ральфом Долли впервые всерьез задумалась о детях. Прежние мужчины, с которыми она делила постель, на роль отца не подходили совершенно. А сейчас и эта возможность упущена. Что ж, надо попытаться так устроить свою жизнь, чтобы поскорей забыть о Ральфе. Маргарет, наверное, с удовольствием займется подбором пары для дочери. Весь цвет чикагского высшего общества будет к ее услугам.

В аэропорту Долли взяла такси и назвала адрес матери. Белоснежная трехэтажная вилла на берегу озера, великолепный ухоженный сад, где вдоль аллеи стоят белоснежные статуи греческих богов, бассейн с вышкой.

Здесь уже осень, солнце золотит облака, листва на деревьях отливает всеми оттенками желтого. Долли полной грудью вдохнула прохладный горьковатый воздух и улыбнулась. Тори, которой пришлось провести полет в специальной клетке, с радостным лаем бросилась к воротам, принюхиваясь к новым незнакомым запахам.

— Пойдем, крошка, я познакомлю тебя с миссис Спэйси. — Долли подхватила собаку на руки и по широкой дорожке, посыпанной песком, направилась к дому. — Окна моей комнаты выходят на озеро, будешь любоваться чайками.

Маргарет при виде дочери удивленно приподняла бровь, отложила в сторону книгу и встала. Они никогда слишком явно не выражали своих эмоций, а в последнее время, когда встречи стали совсем редкими, просто здоровались, словно были не родными друг другу людьми, а случайными попутчиками.

— Мама… — Долли с изумлением почувствовала, что на глазах выступают слезы. — Я приехала…

— Это чудесно. — Мгновение помедлив, Маргарет обняла ее и легко коснулась губами щеки. — Я очень рада. Надеюсь, ты не на два дня, как обычно?

— Я… В общем, я вернулась в Чикаго.

— Мы же договаривались, что ты не будешь здесь работать, — недовольно сказала Маргарет. — Нам совершенно не нужны скандалы, связанные с полицией.

Долли устало опустилась на широкий, укрытый мягким клетчатым пледом диван, и сбросила туфли.

Она нарочно медлила с признанием, словно желая вывести всегда спокойную и собранную Маргарет из себя. Та, молча пожав плечами, достала из бара бутылку виски и два бокала, села рядом с дочерью. Тори тут же присоединилась к двум женщинам, уютно устроившись между ними.

— Тебе не о чем беспокоиться, мама, — тихо проговорила Долли. — Я больше не имею отношения к полиции, я уволилась.

Услышав в ее голосе грустные обреченные нотки, Маргарет с плохо скрываемой тревогой спросила:

— У тебя какие-то неприятности? Чем я могу помочь?

И тут, совершенно неожиданно для себя, Долли расплакалась, прижавшись к ее плечу. Всхлипывая, она сбивчиво рассказала обо всем: о Ральфе, о деле Гамильтона, о проклятом техасском городке, об освободившемся месте шерифа, о предложении уехать и о своем решении.

Маргарет слушала не перебивая, поглаживая дочь по голове. Потом, когда та замолчала, выговорившись, достала кружевной платочек и вытерла слезы.

— Девочка моя… Почему ты никогда не раньше не говорила со мной так откровенно?

— Я думала, тебе это неинтересно, — ответила Долли.

Маргарет покачала головой и с горечью усмехнулась: в этих словах была доля правды. Она действительно уделяла себе гораздо больше внимания, чем своему ребенку. Но зато она и не мешала ей жить так, как хотелось. И только сейчас, когда старость незаметно подкрадывалась, она начала понимать, что совершила большую ошибку.